Обольстительная Джойс - Страница 4

— Джойс, ты такая глупая! — Упрек у Эмелин получился малоубедительным. — Маркус верно сказал тебе насчет призрачных целей. Вся твоя жизнь может пройти в погоне за самоутверждением, славой, признанием окружающих. Подумай о том, что способна получить в данный момент. Это любовь, надежное плечо, семейный очаг. Не так уж мало, согласись. Научись ценить подарки судьбы.

— Мама, Маркус никакой не подарок судьбы. Для вас возможно, но не для меня.

— Джойс, я не узнаю тебя! Такие перемены после короткого разговора с ректором. Для чего мы затевали грандиозную помолвку, готовились к свадьбе, знакомились с его родственниками, если ты не собиралась выходить замуж?

— Не домысливай за меня, пожалуйста. Я не отказываюсь от своих слов.

— Хоть одна хорошая новость. — Эмелин повеселела на глазах. — Вот и правильно. Не торопи события. Во-первых, поговорите перед отъездом, раз уж точно собралась на свою стажировку. Во-вторых, хорошенько подумай, прежде чем отталкивать свое счастье. По возвращении, какое бы ты ни приняла решение, я не стану тебя отговаривать. Договорились, родная?

— Ладно, мам. — Джойс поднялась и крепко обняла мать. — Я буду послушной девочкой, но давай временно закроем эту тему. Звонить сама не стану, так как не вижу в произошедшем своей вины. Если Маркус сделает шаг навстречу, там посмотрим. Итак, сегодня я остаюсь ночевать дома!

— Да уж. Ты с завидной регулярностью преподносишь нам с отцом сюрпризы.

— Кстати, поговори с папой сама. Думаю, он отреагирует нормально.

— Ему попросту безразлично счастье собственных детей, укоризненно заметила Эмелин. — Твой отец озабочен лишь финансовой стороной жизни нашей семьи. А мне приходится устраивать все остальное.

— Вы отлично дополняете друг друга. Да и мы с Форестером не нуждаемся в излишней опеке. Я давно не ребенок, мама!

Эмелин понимающе закивала. В этот момент между ними существовала пусть шаткая, но гармония. И все же сердце матери сжалось от нехорошего предчувствия. Что это, обычное беспокойство? Два месяца. Многое может случиться и за меньший срок. Джойс будет вдали от дома, совсем одна, в окружении незнакомых людей. Хватит ли у нее ума не совершать глупостей? Эмелин подавила в себе странную тревогу. Ничего плохого не случится, если об этом не думать.

Эмелин вышла. Джойс обессиленно упала на кровать. На пальце блестело кольцо с бриллиантом. Доказательство любви и серьезных намерений со стороны Маркуса. Она приняла окончательное решение, но пока мистер Тейлор не услышал утвердительного ответа, остается путь назад. Ей вдруг пришло на ум странное сравнение: для их семьи этот брак всего лишь разменная монета, удачный ход по слиянию двух прибыльных бизнесов. Выгода очевидная и неоспоримая. А как же Джойс? Она никогда не задумывалась над своими чувствами к Маркусу. Неужели семейная жизнь превратится в вечное противостояние двух характеров? Если бы ее любовь не вызывала сомнений…

Комната кружилась в разные стороны. Люстра качалась в такт. С оглушительным стуком распахнулось окно, шторы расступились, уступая дорогу ворвавшемуся ветру. Тот заскользил по стенам, оклеенным дымчато-зелеными обоями, по ровной глади потолка, обогнул люстру и стремительно метнулся к большому зеркалу, вмонтированному в дверцу шкафа. В отражении обозначился нечеткий силуэт. Оглушительные удары сердца отдавались стуком в ушах. Контуры в зеркале заколыхались, вызывая желание прикоснуться. Джойс дотронулась до них, но пальцы не ощутили холодного металла, лишь тонкие уколы миллиона песчинок. Она скорее почувствовала, чем увидела другого человека по ту сторону. Незнакомец ждал ее. Еще мгновение — и их пальцы соприкоснутся, мифическая преграда исчезнет. Новые странные чувства пугали, завораживали, ошеломляли. Джойс подалась вперед, чувствуя, как проваливается в вязкую неизвестность. Кто-то должен подхватить ее, заключить в свои спасительные объятия. Она летела вниз несколько мгновений, растянувшихся в вечность, и внезапно острый приступ ужаса накатил на нее. Никто не поддержит, не поможет! Джойс отчаянно карабкалась, кричала, захлебываясь в рыданиях.

— Джойс, проснись! Открой глаза! Слышишь меня? — Голос Эмелин ворвался в сознание вместе с ярким светом от люстры.

Это всего лишь сон. Странный, пугающий, нехороший, но только сон. Плод буйного воображения, не более.

— Ты бледная, — продолжала мать, — и вся в слезах. Хочешь воды?

— Да, пожалуйста. — Джойс старалась говорить спокойно, хотя вышло неубедительно.

Эмелин взяла с тумбочки графин, наполнила до половины стакан, не отрывая от дочери пристального взгляда.

— Вот, держи. Тебе приснилось что-то нехорошее?

— Трудно сказать, — ответила Джойс, делая глоток. — Я едва ли поняла смысл увиденного. Какой-то сумбур. Знаешь, как часто случается: просыпается подсознательный страх, необъяснимый и оттого еще более сильный.

— Дорогая, может быть, останешься дома? Плохой сон перед поездкой — это дурное предзнаменование. Подумай хорошо.

— Перестань, мама! Ты придаешь слишком большое значение глупым совпадениям. Да, мне стало страшно на какое-то мгновение, но я видела не первый кошмар в своей жизни. Сегодня произошло много разных событий, от которых голова идет кругом.

— Тогда расскажи, что тебе приснилось. Помнишь, ты несколько раз предугадывала будущие события? Вдруг это знак?

— Нет, с тобой совершенно невозможно серьезно разговаривать, — сопротивлялась Джойс. — Давай просто забудем. Кстати, ты зашла ко мне просто так?